Красная угроза - Страница 118

118

Капитаны подразделений согласно кивали, принимая слова короля к сведению. Еще раз осмотрев свою армию, Силенс вздохнул и забрался на коня. Поднятая вверх ладонь дала сигнал к выступлению, по колонне прокатилась волна возбуждения, солдаты начали седлать лошадей, другие выстраиваться коробкой, чтобы следовать за нами пешком. До Собачьего Клыка было всего два дня пути.

Хелл почтительно склонился передо мной, предлагая стремя Шудо. Я раздраженно фыркнула на бастарда, вырывая у него из рук поводья.

-Миледи чем-то расстроена? – невинно спросил Беллс, все же придерживая ладонью морду жеребца, чтобы тот не дергался. Большое количество людей немного нервировали Шудо, он чувствовал себя неуютно.

-Тобой, Хеллс, - огрызнулась я, устраиваясь удобнее.- Хватит продолжать этот фарс. Тебе самому не надоело?

Коротким ответом мне был только задорный блестящий взгляд светло-зеленых глаз, которые сейчас будто светились изнутри.

-Плут, - отмахнулась я, отворачиваясь от бастарда в сторону короля. Но мне не пришлось долго ожидать прекрасного общества Хелла, Меченый по-свойски пристроился по правую руку от меня.

Волнение в груди все нарастало, а я представила себе, как напитывался бы Динео, дай я ему волю. Но запрет являлся запретом, поэтому я только скользила взором по людям, ловя на каждом лице оттенки своих собственных эмоций. Спустя некоторое время к нам с Хеллом присоединился Коктон, как капитан моей стражи в дороге к Собачьему Клыку он был обязан сопровождать королеву. Позже он, конечно, отправится на восток долины, но пока что молодой капитан ерзал в седле свой белоснежной лошадки подле моей руки. Такое чрезмерное внимание являлось для меня совершенно непривычным, но я стойко сдерживала свою панику, которая головной болью отдавалась во всем теле. Позвоночник неприятно болел от долго лежания на твердом полу, а на пояснице, кажется, были синяки, но я все равно с улыбкой вспоминала то, что произошло в кабинете капитана Бииблэка. На мое удивление, я нигде не замечала серьезного мужчину, хотя он всегда и везде сопровождал Силенса. Его конь стоял подле короля, но самого капитана видно не было. Все припоминалось его встревоженное лицо, и тогда мне почудилось, что беспокойство касается далеко не предстоящей битвы. Капитана тревожило что-то внутри, и оно поедало его жадно, медленно, но точно, как червь точит молодое сочное яблоко, так и эта тревога прогрызала дыры в окаменелой душе Бииблэка. Становилось непонятно, почему он не обратился за помощью к Силенсу. Пусть муж и старался не вмешиваться в жизнь своего старого друга, он все равно за него волновался. Эта двойственность разрывала изнутри. Постоянная тревога мешала сконцентрироваться на чем-то определенном, и мысли скакали от одного к другому, похожие на резвых кроликов по весне, когда те удирают от погони голодных хищников.

Бесконечно долгое время колонна готовилась к отправлению, на герцогство уже опускались сумерки, а солнце лениво закатывалось за остроконечными вершинами гор Маунта. В этот момент я вспомнила о матери, что осталась в резиденции Фунтай. Если вдруг захватчики доберутся до самого дальнего от границы герцогства, то Дейстроу уже не выстоять против такого напора. Фунтай был единственным местом, спрятанным внутри Королевства, остальные же территории непосредственно граничили либо с Красной страной, либо с Ейсом. Другие государства были нашими соседями только по морю, но плохое сообщение и долгий путь по воде пресекали всякие надежды на какие-нибудь выгодные для нашего Королевства союзы. Теперь бесполезно было размышлять о том, что могло бы произойти. Война наступала нам на пятки, затылком я чувствовала то самое гнилое дыхание смерти, что касалось моих волос в коридоре замка Дейст в ночь покушения. Она витала здесь повсюду. Многие солдаты уже не вернуться в родные края, и каждый из них предполагал такой исход событий. Поэтому они и были заражены азартом, но при этом движения были чуть скованы, а мысли поддернуты грустной дымкой. Не так легко покидать дом, зная, что можешь уже никогда сюда не вернуться.

Армию провожал весь портовый город. Рыдали женщины и визжали дети, нехотя отпуская своих мужей и отцов на войну. Мимо носились звонко лающие собаки, они чувствовали всеобщее возбуждение людей и желали поучаствовать в этой огромной суматохе. Некоторые охотники для эффекта выпустили птиц, и ястребы парили над нами в небе, протяжно крича, провожая в путь закостенелых в своих желаниях солдат. Все это смешивалось в единый звук, который болезненно гудел в ушах, передаваясь по коже в тело, и я вся трепетала от предельной нагрузки на все возможные свои чувства.

Алди даже хотел выйти нас проводить, предположив, что никто и не заметит особой разницы между волком и пропыленными собаками, но я попросила его остаться с щенками. Пришлось экстремально переходить к кормлению волчат мясом, потому что приносить молоко в нору под амбаром больше никто не мог. Но волк с пониманием отнесся к положению своей Страстной, хоть и был не особо доволен, что придется так спешно приучать детенышей к мясу. Конечно, они не будут употреблять свежую дичь, но кормить их теперь станет отец. При том, что у него было полно забот о волчатах, Алди никак не мог успокоиться, что отпускает меня на войну в одиночестве. Ему откровенно плевать, что возле находился Хелл. Волк желал драться подле меня, как он делал это когда-то вместе с Вожаком. К тому же то, что Янро занят своей войной, то же выводило его из состояния равновесия. В случае того, что со мной может что-то произойти, дракон не придет на помощь. Мой Иной был совершенно закрыт от нашей с ним связи, и я даже не сумела бы с уверенностью сказать, жив ли он теперь, или пал на поле битвы Иных.

118